32-летняя Анна переехала в Барнаул из Москвы со своими детьми. За ней отправился её муж, с которым семья пыталась расстаться из-за насилия и унижений. Мужчина смог похитить сыновей и увезти их в Дагестан.

Суды заняли позицию матери, но детей продолжают прятать в горах. И это только одна из историй женщин, которые пытаются вернуть своих детей с Северного Кавказа. «СибЭкспресс» перепечатывает монолог Анны, опубликованный «Такими делами».

Будущего мужа Дмитрия Смирнова я встретила во «ВКонтакте» в 2013 году. Мы оба жили в Москве: я с родителями, он с другом Пашей. Мне было 20, ему — 26.

Мне понравилось, что он не курит, не пьет, работает и не сидит на шее у родителей. Но спустя год отношений жизнь стала невыносимой. Дима контролировал все: моих подруг, еду, подписки и комментарии. Он часто кричал, матерился и вел себя неадекватно. Например, однажды разбил клавиатуру об стену возле моей головы.

Каждая ссора заканчивалась тем, что Дима выгонял меня из дома. После вспышек ярости он всегда просил прощения, старался показать, какой он хороший и заботливый партнер. Я несколько раз пыталась уйти от него, но он давил на жалость и заставлял меня вернуться.

После очередного расставания и примирения Дима сделал мне предложение. Я не хотела за него замуж, но все вокруг твердили, что надо расписаться. И я согласилась.

В браке Дима стал запрещать мне еще больше, в том числе работать и видеться с родителями. Я возненавидела свою жизнь и снова сбежала. Но не представляла, как жить дальше: мне 22, я уже в разводе, без работы и крыши над головой. И тут я выяснила, что у нас с Димой будет ребенок. Подумала, что теперь все точно изменится, и вернулась.

Во время беременности наши отношения нормализовались. Я подолгу лежала в больнице на сохранении, Дима навещал меня, приносил продукты, вел себя как настоящий джентльмен. Я родила ему мальчиков-близнецов.

С детьми он мне особо не помогал. Но по крайней мере не терроризировал. Большую часть времени муж проводил у бывшего соседа Паши — он поселился в квартире напротив. Финансово нас тоже обеспечивал этот Паша, потому что Дима не мог долго продержаться ни на одной работе.

Я вела свой блог в Instagram и получала небольшой доход от рекламы. Муж днем спал, а по ночам играл в компьютер. Но за наши расходы отвечал именно он. Дима не позволил мне купить телефон, хотя сам тратил баснословные деньги на свои игры. Он даже нанял человека, который сидел за компьютером вместо него, чтобы стать лучшим из игроков.

Я снова решилась на побег. С мальчиками организовать это стало сложнее, но мне помогли родители: они сняли для нас квартиру в том же доме, где жили сами. Дима упросил меня увидеться с детьми. Я разрешила ему посидеть с ними на детской площадке, а сама зашла в салон, чтобы решить рабочие вопросы.

Спустя 15 минут детей нигде не было. Дима поставил условие: либо я сейчас еду с ним к мальчикам, либо больше их не увижу. В панике я согласилась на все его требования. На следующий день Дима увез всех нас, включая Пашу, в Таиланд, откуда я уже не смогла бы сбежать.

Спустя полгода мы вернулись в Москву: я забеременела и не хотела рожать ребенка в незнакомой стране. За несколько недель до родов я снова попыталась сбежать вместе с детьми. Тогда Дима с Пашей приехали к моим родителям и стали изводить их, чтобы узнать, где мы находимся: они толкали их, угрожали, душили и замахивались на них сковородкой.

Родители смогли вызвать полицию, но от этого ситуация стала только хуже. У Димы не было ни жилья, ни прописки в России: он приехал сюда из Латвии. Еще до всех этих событий я попросила родителей прописать его у себя. Формально он имел право находиться у них в квартире, поэтому полиция приняла его сторону. И распорядилась, что до суда дети будут проживать три дня со мной, три дня с ним. Я передала ему сыновей, Дима снова увез их в Таиланд.

Я родила дочку, подала на развод и обратилась за помощью в проект «Кавказ без матери». Мне выделили адвоката. Месяц мы пытались выяснить, где дети, — оказалось, Дима увез их не в Таиланд, а в Нижний Новгород. Благодаря содействию местной полиции я смогла найти и забрать мальчиков. А Диму на семь суток оставили в участке — за агрессию в отношении сотрудников правоохранительных органов.

Мы с детьми переехали в Барнаул. Дима продолжал давить на меня, убеждая, что он имеет право видеть мальчиков, что у детей должны быть мама и папа. Я не стала скрывать от него новый адрес, и через три месяца они с Пашей поселились по соседству.

Мы стали воспитывать детей все вместе. Методы Димы мне не нравились: он регулярно оскорблял и шлепал детей. Когда близнецам исполнилось четыре с половиной года, он заставил меня заниматься с ними в рамках домашнего образования. Учеба давалась мальчикам тяжело, но отец записал их еще в музыкальную школу, на дзюдо, танцы и шахматы. Если дети не соответствовали его высоким ожиданиям, Дима их избивал: мог взять телефонный провод и лупить им ребенка, пока не появится огромная гематома. Я пыталась заступаться за детей, но ничего не могла сделать.

Когда мальчикам исполнилось шесть, а дочке — три, я снова забеременела. Наши отношения с Димой меня угнетали, но я все еще пыталась сохранить семью. Тем временем Паша женился и наконец вышел из нашего «абьюзивного треугольника». Вскоре после родов я узнала от его жены, что Дима изменял мне. Тут мое терпение лопнуло.

Я взяла детей и уехала с ними в Москву к родителям. Разумеется, Дима умолял меня вернуться, но его уговоры больше не действовали.

Вскоре мы официально развелись. В тот же день Дима приехал в дом к моим родителям. Папа открыл ворота во двор, где играли старшие дети.

Дима повалил моего отца в снге и закричал мальчикам, чтобы они бежали к выходу. Дочку он забирать не стал — она была ему не нужна.

Бывший муж увез сыновей в Махачкалу. Я приезжала за ними, но ничего не добилась, хотя у меня было официальное постановление суда. Дима успел настроить детей против меня: мальчики кричали, дрались, кусались. ПДН, полиция, судебные приставы — все были в шоке от этого зрелища. Адвокат Димы давила на то, что если я заберу детей, то нанесу им психологическую травму. В итоге приставы заняли их сторону.

Больше Дима не давал мне видеться с мальчиками. Когда я приезжала в Махачкалу, он прятал их от меня. Я обивала пороги приставов и прокуратуры, наняла местного адвоката. Мы обратились за помощью к уполномоченному по правам ребенка в Чечне, он пообещал содействие.

Но в день моего последнего визита Дима снова взял детей и сбежал. И никто ничего не может с этим сделать. У меня есть постановления двух судов от 2020 и 2025 годов, там написано, что дети должны проживать со мной. Всем на это плевать. Мои сыновья уже десять месяцев живут отдельно от меня, но в ответ на свои жалобы я получаю только отписки.

«Я переверну весь мир, чтобы вернуть дочерей», Ирина Спасюк, «Такие дела»

Иллюстрация pixabay.com